«Они сошлись…» — разные сюжетные линии нынешнего цикла «Истории с оркестром». На заключительном концерте 9-го июня многочисленные нити прошлых дней сплелись в плотный клубок: Пушкин, Мусоргский и все-все-все. Во вступительном слове (очень кратком из-за объема предстоящих музыкальных произведений — сцен из «Бориса Годунова» Мусоргского в первой редакции и оратории «Сказание о Пугачевском бунте» Буцко) маэстро Владимир Юровский — человек не только выдающегося ума, но и огромного, доброго сердца — постарался отдать дань всем героям этого фестиваля. Прозвучали имена Любимова, Высоцкого, казненного Мейерхольда и его убитой жены Зинаиды Райх, ее первого супруга Сергея Есенина (чью поэму «Пугачев» поставил на Таганке Любимов в тандеме с Буцко) и, конечно, трагически погибшего полгода назад певца Максима Михайлова, которому и посвятили концерт. По словам Юровского, чем же, как не мировой премьерой незаслуженно забытого сочинения, лучше почтить память человека, столько сделавшего для современной музыки.
Впрочем, части данной программы были спаяны и иными внутренними связями… Ведь Мусоргский в свое время задумывал написать после «Хованщины» еще одну народную драму — о пугачевщине, таким образом составив оперную трилогию, посвященную русскому бунту. Его планам не суждено было осуществиться, однако через сто лет замысел Модеста Петровича «подхватил» и реализовал Юрий Маркович Буцко. Началось всё с его музыки к спектаклю Любимова 1967-го года по есенинской поэме «Пугачев», где Высоцкий играл разбойника Хлопушу. Но через несколько лет Буцко переработал данный материал в ораторию «Сказание о Пугачевском бунте», существенно отличающуюся от таганской постановки. За основу была взята уже хроника Пушкина, а хоры на народные слова, плачи, славословия, молитвы оказались значительно расширены и усложнены — для премьерного исполнения потребовалось сразу три профессиональных коллектива: Госхор им. Свешникова, хор студентов ГМПИ им. Ипполитова-Иванова и хор мальчиков Свешниковского училища. При всей необычности инструментального состава, будто отсылающего к опусам Стравинского (два рояля, орган, челеста, контрабасы и большая группа ударных, задающих упругий ритм), именно хоровые эпизоды показались мне наиболее яркими, а также пронзительный женский дуэт «Не ты ли, мой Стёпушка», исполненный сопрано Дарьей Тереховой и контральто Александрой Дурсеневой. Причем «Сказание…» Буцко это еще и сложное переплетение музыки с текстом, от подачи которого многое зависит. Фрагменты из Пушкина на концерте безупречно читал актер Игорь Яцко — с правильно найденной интонацией, должной патетикой, но без перегибов.
Хотя даже при всей исключительности события произведение Буцко, пожалуй, не смогло превзойти по силе впечатление от первого отделения, в котором прозвучали фрагменты из «Бориса Годунова». Владимир Юровский ожидаемо отдал предпочтение первой редакции оперы — более камерной, но при этом лучше соответствующей современному ощущению театра, более радикальной, смелой и новаторской по музыкальному языку. При этом из нее были выбраны сцены, составляющие внутренний сюжет, — лишь те, в которых задействован заглавный герой, так что в итоге получилась динамичная и напряженная монодрама. Безупречной оформление для нее придумала режиссер Ася Чащинская — ее semi-stage постановка получилась лаконичной по своей художественной форме и в то же время эффектной и осмысленной в каждой детали: от выстроенного на балконах хора, прогулки Юродивого по рампе сцены до протянувшегося через весь партер кроваво-красного шлейфа царевны Ксении (в данной роли Эльмира Караханова, которая уже пела эту партию под управлением Юровского в музыкально-литературном представлении «Царь Борис» в Михайловском театре).
Остальная часть вокально-актерской команды практически полностью соответствовала тому составу, что выступал вместе с Владимиром Михайловичем на прошлогодней премьере «Бориса» в парижской Опера Бастий: Александра Дурсенева в роли Мамки Ксении, юная Евдокия Малевская с примечательным мальчишеским тембром в партии царевича Федора (она же играла и в постановке Михайловского театра), выразительный Василий Ефимов — Юродивый, совершенно блестящий Максим Пастер в роли Борисова злого гения Шуйского — от их совместных сцен даже воздух, казалось, звенел, ну и абсолютный триумфатор, звезда мирового масштаба, в выступлении которого не чувствовалось этой самой «звездности», — бас Ильдар Абдразаков в главной партии. Не только певший превосходно, но отличившийся и драматическом плане, сыграв героя истинно шекспировского (и пушкинского, конечно!) масштаба. Его выступление вкупе с эталонным, захватывающим по динамике и рельефности психологических акцентов звучанием оркестра в руках маэстро Юровского сделало этого «Бориса», пожалуй, ключевым событием фестиваля.
Публикации об искусстве и музыке
