Второй вечер фестиваля «Истории с оркестром» был построен вокруг пушкинских «Маленьких трагедий», причем из четырех камерных опер на эти сюжеты в фокусе оказался только «Скупой рыцарь» Рахманинова, исполненный в начале концерта (его я, к огромному сожалению, пропустила, потому комментировать не имею права), а во втором отделении сыграли Третью сюиту Виссариона Шебалина из музыки к радиоспектаклю «Каменный гость» Мейерхольда и сюиту из музыки Альфреда Шнитке к фильму «Маленькие трагедии» Михаила Швейцера.
Но, естественно, любая программа Юровского, особенно в рамках данного просветительского абонемента, это уравнение со множеством переменных — которые он вводит и вводит в своей вступительной речи, чтоб в итоге прийти к невероятно стройному, красивому результату. Так, если говорить про Шебалина и Мейерхольда, то как нельзя более уместно оказалось вспомнить и о судьбе зала, где всё происходит, — нынешний КЗЧ первоначально строился как экспериментальный театр Всеволода Мейерхольда, однако после опалы и расправы с выдающимся театральным реформатором его имя было вычеркнуто из летописи здания, ну и музыка Шебалина к «Каменному гостю» тоже задвинута подальше.
А если Шнитке и Швейцер, то значит, и Высоцкий, игравший Дона Гуана в «Маленьких трагедиях», а где Высоцкий, там атмосфера Таганки и спектаклей Любимова, к которым, опять же, писали музыку и Шнитке, и ученик Шебалина — Эдисон Денисов (его произведения звучали на концерте 5 июня), и Юрий Буцко, которого играли в последний фестивальный день… Таким образом одно неизбежно цепляется за другое, и если держать всё это в памяти, то проступает общая картина и возникает ощущение грандиозного перекрестного явления — вот еще одно наглядное подтверждение тезису Владимира Михайловича о важности высвечивания связей между эпохами и композиторами.
Как я поняла, решение исполнять Шнитке именно во втором отделении возникло чуть ли не в последний миг перед концертом. Юровский обосновал это тем, что после такой музыки невозможно ни играть, ни слушать ничто иное — еще и потому, дескать, что мы тоже живем при чуме, только теперь это глобальное потепление (хотелось добавить, конечно, что изменение климата отнюдь не единственная проблема современного мира, но в целом настроение поймано верно, а на Часах Судного Дня уже без пяти полночь).
В итоге программа выстроилась по хронологии: от непосредственно Пушкина к Рахманинову и затем к Шебалину и Шнитке — в страшный 20 век («ужасный век, ужасные сердца!»). Сюита по «Каменному гостю», написанная в 1935-м, но напоминающая скорее музыку века девятнадцатого, оказалась в целом интересной для разового прослушивания — эдакая типичная псевдоиспания (любопытно еще и предположение дирижера, что в теме Командора Шебалин подразумевает также нависшую над страной тень Сталина).
Но кульминацией вечера, без сомнения, стал Шнитке, причем вышла фактически мировая премьера — ведь значительная часть написанной музыки так и не попала в фильм. Партитура десятки лет лежала в архивах Оркестра кинематографии, пока ее не заполучил Владимир Юровский, составивший по этому материалу сюиту — абсолютно конгениальную творению композитора! После нее действительно невозможно переключиться на что-то еще: киномузыка Альфреда Гарриевича упоительна, то беззастенчиво красива, то зловеща, с привязчивыми темами и нарочито простыми, застревающими в памяти мелодиями песен (их исполняла известная джазовая певица Анна Бутурлина с очень подвижным, пластичным тембром, благодаря которому она безусловно точно попала в стилистику каждого произведения). И уж вовсе сногсшибательным по своему воздействию стал монолог Вальсингама, который взялся читать сам Владимир Юровский. Даже не будучи профессиональным драматическим артистом, он наполнил его небывалой искренностью и силой, к тому же понял нечто очень важное про этот фрагмент — что Шнитке писал Гимн Чуме скорее всего в расчете на Высоцкого. Взяв на вооружение именно его манеру, а также пушкинские строки «слушайте ж меня: охриплый голос мой приличен песне», маэстро исполнил Гимн просто на разрыв аорты, прекрасно и жутко одновременно.
Эта театрализация в принципе сочеталась с оформлением сюиты, представленной не просто как симфоническое произведение, но как синтетическое действо, в исполнении которого помимо оркестра, певицы и приглашенных гитаристов (Артем Дервоед и Никита Неделько) также участвует танцовщица фламенко Ольга Пшеницына, и всё это сопровождает достаточно тонко сделанная нарезка сцен из фильма. А за приведение всех составляющих к общему знаменателю отвечала режиссер концерта Ася Чащинская — она же талантливо поставила сцены из «Бориса Годунова», исполнявшиеся в последний вечер «Историй с оркестром», но об этом уже в следующий раз…
Публикации об искусстве и музыке
