Нынешний 2014-й год отмечен целой палитрой юбилейных дат выдающихся русских композиторов — Глинки, Римского-Корсакова, Мусоргского… И в этом ряду великих сочинителей, составляющих славу и гордость русской музыки, Модест Петрович — фигура особая. Самобытный, не признававший классических правил и границ художник-реформатор, столько предвосхитивший, в том числе импрессионистскую и экспрессионистскую музыку, и в то же время человек с невероятно тяжелой судьбой — как жизненной, так и творческой, где, впрочем, одно тесно переплеталось с другим. Его искусство казалось современникам примитивным и варварским (впоследствии стало ясно, насколько невежественной была такая оценка). Его не понимали и не принимали даже соратники по «могучей кучке» — говорили о плохой фактуре и оркестровке… Римский-Корсаков недрогнувшей рукой правил творения уже умершего товарища, полагая, что оказывает последнему услугу. В каком-то смысле так оно и было: благодаря его работе оперы «Хованщина» и «Борис Годунов» получили заслуженное всемирное признание. Но то была палка о двух концах — ведь ныне большинство театров предпочитают именно пышную и нарядную оркестровку Римского-Корсакова, да и прочие оперы Мусоргского идут в чужих редакциях — Шостаковича, Шебалина, Ипполитова-Иванова… Лишь относительно недавно Екатеринбургский театр оперы и балета создал прецедент, обратившись к первой авторской редакции «Бориса Годунова», что, собственно, и стало главным достоянием спектакля.
Надо сказать, с каждым годом всё возрастающий интерес к тем первозданным, первоначальным вариантам сочинений композитора весьма воодушевляет. Этот процесс похож на восстановление бесценных древних фресок, поверх которых были нанесены другие изображения. И эти «фрески» — творения Мусоргского — заслуживают особого внимания и трепета. В данном контексте решение руководства оркестра русских народных инструментов имени Осипова посвятить памяти Модеста Петровича целую концертную программу 17 апреля в Концертном зале им. Чайковского было более чем достойным!
В первом отделении прозвучал знаменитый цикл «Картинки с выставки». Надо сказать, его переложений и аранжировок, как и в случае с другими произведениями Мусоргского, также существует великое множество — для симфонических оркестров, инструментальных ансамблей, джаз-бэндов и даже рок-групп. Известнейшей и наиболее часто исполняемой является оркестровка французского композитора Мориса Равеля. Но в этом концерте от равелевского варианта решено было отступить, и инструментовка была сделана с оригинала специально для народного оркестра. Ведь цель любого исполнителя, режиссера, аранжировщика, дирижера не «поправить» композитора или «додумать» за него какие-то мысли, а максимально приблизиться к его гению в своей интерпретации. Забегая вперед, скажу, что в данном случае это вполне удалось!
К слову, исполнение «Картинок» народным оркестром можно считать своего рода премьерой, хотя сама идея неудивительна — ведь даже тема-интермедия цикла («Прогулка») по характеру и ритму близка к народной музыке (а в гусельном исполнении она оказалась особенно аутентична!). Каждая звучащая пьеса при этом иллюстрировалась тематическими зарисовками Гартмана, выводимыми на проекторные экраны по бокам сцены (как известно, Мусоргский создал этот цикл под впечатлением от посещения посмертной выставки произведений своего друга — архитектора и художника Виктора Гартмана). В целом, можно сказать, что в этом репертуаре оркестр, управляемый художественным руководителем и главным дирижером Владимиром Андроповым, звучал очень выразительно. Даже невероятно сложная для исполнения пьеса «Гном» с ломаным ритмом и интонациями была сделана отменно. Более того, упомянутой выразительности способствуют также художественные возможности, доступные именно народному оркестру: игривые форшлаги струнных щипковых в «Балете невылупившихся птенцов» и их же скорбное тихое тремоло в пьесе «С мертвыми на мертвом языке», угрюмые и протяжные баянные аккорды в «Быдло», звучание рожков и окарины, имитирующей уханье совы, в «Избушке на курьих ножках» — всё это служит достижению дополнительной образности. Ну, и мощное звучание оркестра в финале — «Богатырских воротах» — где знаменный церковный распев сменяет широкая русская песенная мелодия и перезвон колоколов, оказывается весьма органично!
Второе отделение было посвящено уже сольным выступлениям — пьесу «Уголки» (переложение фортепианного скерцо Мусоргского «Детские игры») блестяще, виртуозно и лихо исполнил на баяне солист оркестра лауреат международных конкурсов Данил Стаднюк. Особым событием стало участие в концерте всемирно известной оперной дивы, солистки Большого театра меццо Елены Манистиной, которая спела арию Марины Мнишек из сцены в Сандомирском замке («Борис Годунов») и гадание Марфы из «Хованщины», при этом ей с одинаковым успехом удался как образ надменной аристократки, так и зловеще-таинственная ария раскольницы. А вот выступление другого солиста БТ, баса Владимира Маторина, вызывало по меньшей мере вопросы. Начать с того, что в его монологе Пимена из «Бориса Годунова», мерно-величавом, завершающимся словами «…я увидел и божий свет, и внука, и могилку», финальный аккорд неожиданно стал мажорным. А в песне Варлаама и «Блохе» Маторин в большей степени просто куражился и пользовался довольно примитивными сценическими приемами, чем драматически отыгрывал роль, да и владение звуком, откровенно говоря, уже не то — все-таки солист должен чувствовать, когда пора завершать оперную карьеру… Зато самая юная участница концерта, сопрано Алина Яровая замечательно справилась с Думкой Параси из оперы «Сорочинская ярмарка», где нежная лирическая мелодия сменяется жизнерадостной народной песней.
Завершался концерт неожиданно: как оказалось, юбилейная дата в этом году не только у Мусоргского, но и у другого композитора, а также аранжировщика и дирижера — Анатолия Соболева, который многие годы жизни отдал оркестру им. Осипова, начав в нем свой творческий путь в качестве домриста и завершив в роли дирижера. До своего 75-летия Анатолий Николаевич не дожил, но память его коллеги решили почтить, сыграв два оркестрованных им произведения — «Барыню» и фантазию на темы из оперы «Порги и Бесс». И вот это музыкальное приношение двум выдающимся деятелям в рамках одного выступления стало для оркестра прекрасным финалом московского сольного сезона нынешнего года.
Публикации об искусстве и музыке
Парк древнерусского периода: премьера «Садко» Чернякова в Большом театре
