До сих пор не понимаю, каким образом там всё эдак хитро устроено, но зимний Байкал меня перелопатил, отформатировал, как флешку, и собрал заново.
Летом он хорош, но будто бы просто большая вода, такое вот пресное море размером с Бельгию. И только зимой осознаешь весь масштаб и характер «главного катка страны». Но, в отличие от городского, здешний байкальский лед — живой и дышащий: он звенит, поет, поскрипывает, тихонько трещит, будто рвется шелк, и издает протяжные утробные вздохи, расходясь трещинами — какие-то с ладонь, а иные аж в несколько метров шириной.
Порой это пугает: представьте, у вас под ногами — ожившая, подвижная бездна! Но все же байкальский лед — это искусство и какой-то источник абсолютного счастья, панацея от всего. Жаль, нельзя увезти с собой куб хотя бы метр на метр — исключительно в качестве психологической терапии. А так славно было бы: раз в день прилегла на лёд — и все заботы, переживания, моральные дилеммы, сердечные драмы да тоску как рукой сняло!
На Байкале он всех мыслимых оттенков синего (но сердце мое украли бирюзовые торосы!), и кстати, один из самых частых вопросов про лед, собственно, «а почему он такого цвета?» Хотя синий он далеко не всегда и не везде: молодой лёд-первогодок белоснежен и хрупок из-за большого количества воздушных пузырьков, рассеивающих входящий извне свет.
А вот старый ледниковый, айсберговый или, к примеру, байкальский лёд имеет совершенно иную структуру — более спрессованную и плотную, потому свет проникает в него гораздо глубже. При этом красный имеет самую большую длину волны, так что при прохождении через толщу льда полностью поглощается, а в итоге до глаз наблюдателя доходит только синяя часть спектра. Вуаля!
Одно из самых завораживающих местных явлений — сокуи, они же наплески, которые кажутся инсталляциями сюрреалистов, но это всё природа натворила, а главный художник — байкальский ветер. В самом начале зимы, когда сам Байкал ещё не замерз, но температура воздуха уже отрицательная, штормовые ветра обрушивают на прибрежные скалы огромные волны, которые застывают во времени. Порой это «ледяные сталактиты» — тысячи причудливых сосулек в гротах и пещерах, а иногда сокуи похожи на огромные ледяные шубы высотой до нескольких десятков метров. Так что зимой байкальские скалы белого мрамора, по которым стелется элегатнтый рыжий лишайник Rusavkia Elegans, укутанные в основании снежно-пенными наплесками, напоминают гигантские перевернутые рожки с мороженым.
Есть, конечно, и те, у кого ко льду Байкала исключительно утилитарный подход — так, местные туроператоры придумали для гостей новый развлекательный ритуал под названием «поцелуй Байкала», с каждым годом набирающий популярность. Нужно проделать во льду небольшую лунку размером со стопку, заполнить… ну, это по желанию — чем-то незамерзающим (у нас, например, был местный биттер на кедровых орешках), а далее лечь на лед, приложиться губами и выпить. И это, скажу вам, оказался самый вкусный коктейль в моей жизни, который не приготовят ни в одном баре на планете, и самый обжигающий поцелуй!
Но Байкал, особенно зимний, бывает и по-настоящему страшен. В первый раз он слегка показал свой опасный нрав, когда в волшебный ясный день мы катались на коньках и варили уху у мыса Хобой, и вдруг ощутили мощный подземный (подледный?) толчок — афтершок монгольского землетрясения, а прямо под ногами разошлась трещина! Но это были еще цветочки. Поскольку в день отъезда, когда наша группа находилась на пути к острову Огой, поднялся самый грозный и смертоносный местный ветер — Сарма. Он образуется когда пришедший из Арктики холодный воздух переваливается через Приморский хребет, попадает в Сарминское ущелье на берегу Байкала и выносится оттуда, как из огромной природной аэродинамической трубы. На беду ураган застал нас аккурат напротив Сарминского ущелья… Прежде я считала все эти истории о перевернутых баржах художественным преувеличением, но когда тебя натурально сбивает с ног порывом, когда на твоих глазах закручивает огромные грузовики, сомнения как-то отпадают, и ясно одно — что дело дрянь. Пробирались на материк вслепую, сквозь метель, при боковом ветре порывами до 35 метров в секунду, не зная и стараясь не думать, чем грозит каждый метр. Даже для привыкших ко всему местных настолько сильная буря стала неожиданностью. А когда мы все-таки чудом выбрались на большую землю и спустя много часов наконец оказались в зоне действия 4G, то выяснили, что попали в новости — уже по всем каналам крутили кадры байкальского шторма, сопровождая их текстом о застрявших на акватории туристах. Больше всего почему-то повеселила фраза, что «всё закончилось благополучно». Да в общем-то и правда: пускай от приключения до трагедии один шаг, но поскольку мы все выбрались живыми, будем считать, что пережили фантастическое приключение. И хоть я не стала меньше любить Батюшку Байкала, однако хорошо запомнила его урок!
