БАЗИЛИКА СВЯТОГО ИШТВАНА
Жить возле будапештской площади Святого Иштвана с одноименной базиликой это всё равно что на Новом Арбате или Манхэттене. С той разницей, что у венгров вовсе не многоэтажные башни, а низкорослые неоренессансные дома. Зато шумность вполне сопоставимая — там проходит главная городская артерия, соединяющая Буду с Пештом, а базилика стоит аккурат между Цепным мостом и проспектом Андраши.
Надо ли говорить, что туристы и местные снуют туда-сюда денно и нощно… Не всякий такое выдержит, но я дитя мегаполиса, так что не привыкать, зато шум компенсировался видом — на базилику!
Досталась она городу, как водится, нелегко — сперва умер один архитектор, не закончив работу, затем другой, не обошлось и без халтуры — некачественных материалов, приведших к обрушению части здания ещё на стадии строительства… Но к началу 20 века всё-таки управились, и венграм даже разрешили посвятить собор своему первому королю — Иштвану.
Облик базилики, конечно, странноватый, просто мешанина стилей, однако эклектика на удивление не раздражает, а гигантские размеры и мощь не подавляют, но наоборот приковывают внимание.
Так что можно взять в ближайшем баре бутылку вина, сесть прямо на мостовую и часами разглядывать удивительный собор. Или просто наблюдать жизнь кругом. Как на площади под оглушительный детский смех надуваются и смачно лопаются, окутывая всех брызгами, огромные мыльные пузыри… Красота в деталях, счастье в мелочах, истина в вине.
Замок Вайдахуньяд
В первую секунду у меня, естественно, перехватило дыхание. А у кого бы нет — идешь себе по тропинке в парке, и вдруг деревья расступаются, открывая вид на сказочный замок над прудом! Правда, вскоре выяснилось, что это сказочная декорация.
Замок с непроизносимым названием Вайдахуньяд был выстроен всё там же в Пеште, как и Площадь Героев, и проспект Андраши к празднованию Тысячелетия обретения венграми родины — сперва просто в качестве деревянной декорации для спектакля. Но так всем полюбился, что был увековечен в камне. Многие будапештские здания конца 19-го столетия представляли собой стилевой винегрет, но Вайдахуньяд всех перещеголял: готика, романский стиль, барокко с ренессансом (всё смешалось в доме Облонских).
Неудивительно, ведь архитектор Игнац Альпар включил в свой проект аллюзии на десятки знаменитых сооружений Венгрии. Но в основе легко угадывается трансильванский замок Корвинов — родовое гнездо венгерских магнатов из рода Хуньяди. По некоторым легендам именно там король Матьяш Корвин держал в плену свергнутого с валашского престола Влада Дракулу… Но это всё россказни, поскольку на самом деле грозный господарь Валахии оказался заточен в Вышеграде (не чешском, а венгерском), куда я также специально съездила, чтобы взглянуть на останки дворца и Башню Соломона, где Дракула провел 12 лет.
Кстати, на заднем дворе Вайдахуньяда стоит статуя Яноша Хуньяди — отца короля Матьяша, который также был видным военным и политическим деятелем. А напротив входа в замок находится самый загадочный памятник Будапешта — фигура в широком плаще и капюшоне, будто бы вовсе без лица, которая фанатам «Властелина колец» напомнит о зловещих назгулах. Однако то не призрак и не злодей, а просто таинственный летописец — Анонимус, чья личность так и не была однозначно установлена. Известно лишь, что в 12-м веке он был хронистом и нотариусом при дворе венгерского короля Белы Третьего, а более всего знаменит своим трудом «Деяния венгров», который до сих пор является основным источником информации о древнейшем периоде венгерской истории. Еще говорят, если потереть перо в руках статуи и без страха поглядеть в пустые глазницы, то сбудется любое желание — что ж, я до сих пор жду…
Петёфи
Он пришел в мир вместе с новым, 1823-м, годом — единственный сын в семье почти разорившихся мелкопоместных венгерских дворян Петровичей. Мальчика назвали Александр.
А сегодня, 31-го июля, 170-летняя годовщина его гибели. Однако к тому моменту его новое имя — Шандор Петёфи — уже гремело по всей стране.
«Венгерский Пушкин» и «венгерский Лермонтов». Такой же гениальный и пылкий, упорный и бесстрашный, такой красивый и молодой…
В 21 год он прошел пешком от Дебрецена до Пешта (230 километров, на минутку!), чтобы издать свой первый сборник стихов, переносил нападки от критиков, брался за всякую работу, пережил разочарование в любви и государственном устройстве. В 23 примкнул к национально-освободительному движению, в 24 счастливо женился, и уже вдохновенно писал о революции и любви, а толпы вторили за ним: «Вольность не даётся даром, — / Чтоб владеть таким товаром / Кровью платят, не деньгами… / Шей, жена, скорее знамя!»
Но семейное счастье было недолгим. Певец свободы Венгрии сложил за нее голову: в бою при Шегешваре он пал под саблями царских казаков — русская армия помогала Габсбургам в подавлении венгерской революции. Вместе с восстанием погиб и Шандор Петёфи, но слава национального поэта пережила все империи. За неполные двадцать семь лет он сделал столько, сколько иным не удается и за восемьдесят.
Когда оказываюсь в Будапеште, ноги всегда сами выводят меня к этому памятнику, а в голове звучат строки…
Если так господь не
разрешит,
Пусть умру весной я в дни войны,
В час, когда в сердцах у храбрецов
Розы распускаются, красны.
Пусть как боевые соловьи
Запоют горнисты, а потом
Смерть взойдет из сердца моего
Алым окровавленным цветком.
И тогда замкнешь мои уста
Силой поцелуя своего,
Ты, прекрасная Свобода, ты -
Лучшее на небе существо!
