Что меня всегда поражало в отзывах очевидцев о Минске, так это небывалое единодушие. Всякий раз неизменно одно и то же: «Красивый, чистый город! Добрейшие люди!» Но теперь, самолично побывав там, вот что я могу со всей ответственностью сказать… Добрейшие люди! Красивый, чистый город! Вобравший в себя и переплавивший в одном котле всякое — азиатское с европейским, отличное с плохим… В Минске я постоянно испытывала острый когнитивный диссонанс: с одной стороны, не является секретом местная дичайшая зарегулированность всего и вся, задушенный малый бизнес, дамоклов меч над крупным, смертная казнь и прочие «радости» авторитаризма, а с другой — все равно остается ощущение какого-то удивительного простора и свободы.
И такая противоречивость во многом. То мелькнет наследие Речи Посполитой, то имперской России, а порой кажется, будто Советский Союз дожил до 21-го века. И вроде бы город-миллионник, входит в десятку крупнейших в Европе, но при этом он вполне уместился бы внутри кольцевой линии московского метро.
Правда, я бы не сумела, наверное, за несколько часов между репетициями увидеть и десятой части достопримечательностей, если бы не чудесный Борис Акишин, достаточно хорошо освоившийся в Минске, который с уверенностью опытного гида провел меня по столице лучшими маршрутами.
Разношерстный минский центр, конечно, напоминает о том, что после бомбежек Второй мировой город лежал в руинах, уцелела лишь сотня зданий — среди них есть и старые дореволюционные, и вполне неплохие памятники конструктивизма 20-30-х, например, Театр оперы и балета. Недурно вписался в архитектурный облик и сталинский ампир — на площади Победы, проспекте Независимости — все эти барельефы, колонны, шпили и башенки, среди которых особо примечательна Башня Цанавы на здании КГБ, своеобразный символ всевластия тайной полиции даже в вопросах архитектуры, поскольку решение установить башню асимметрично, вопреки правилам, принял лично министр госбезопасности БССР Лаврентий Цанава. До известного по открыткам комплекса «Ворота Минска» на Привокзальной площади добраться в этот раз не вышло, зато удалось взглянуть на другие типичные образцы — и опоясанный колоннами ДК Профсоюзов с фронтоном, где расположились скульптуры рабочих, колхозников, ученых и прочих, а также Белорусская академия музыки, где, собственно, и проходил концерт оркестра СНГ.
А вот уже более поздние строения — хайтек и постмодерн в минском исполнении — к сожалению, удручают эклектичностью, нагромождением форм и объемов и другими архитектурными «комплексами по Фрейду». Создается впечатление, будто в Беларусь постучался ушедший из Москвы лужковский стиль. Что характерно, автором большинства спорных проектов — библиотеки, вокзала, здания БГУ и новейшего музея ВОВ — является один и тот же человек, Виктор Крамаренко, некий местный батько от архитектуры, который начал свою деятельность еще в 80-х и продолжает по сей день.
Весьма показательное в этом плане сооружение –жуткий и пафосный жилой комплекс «У Троицкого», где на самом деле практически никто не селится. А прямо под боком у него расположено очаровательное Троицкое предместье с исторической застройкой — домами 19-го века, причем на фундаментах, сохранившихся еще с 17-го столетия. Многие из них, правда, были уничтожены во время войны, но отстроены заново в 1950-е годы. А прямо напротив, на другом берегу реки Свислочь, стоит Раковское предместье с его дивной «изнанкой» — старинными домами, колоритными двориками и тихими узкими улочками, где отступает суета.
Пожалуй, одно из главных достоинств Минска это чудесная уличная жанровая скульптура — интересно, что множество памятников появилось уже в 21-м веке. Самый популярный среди них «Экипаж губернатора Захария Корнеева» рядом с академией музыки — к нему неизменно выстраивается очередь из желающих сфотографироваться. А рядом в скверике незаметные, укрытые густой листвой, отдыхают композитор Станислав Монюшко и драматург Дунин-Марцинкевич — создатели белорусской классической оперы. Там же неподалеку у здания ратуши стоит скульптура войта, главы магистрата, с ключом от города и королевской грамотой. На площади Якуба Коласа сидит грустный, задумчивый Ленин, который на поверку оказывается самим Якубом Коласом, национальным поэтом, окруженным героями своих произведений. Моя же любимая скульптурная группа «Юность» находится у Красного костёла, под лучшей в Минске ивой, — девушка и юноша с чашами в руках, которые, по слухам, приносят удачу в любви, если потереть коленки статуй. А самые сильные в своей красоте и скорби памятники это, безусловно, «Последний путь» в мемориале «Яма», о котором я расскажу позже, когда соберусь с духом, а также маленький Плачущий Ангел на «Острове слез», посвященном погибшим в афганской кампании.
Но великолепнее всего столичные храмы, православные и католические, выделяющиеся на фоне всех других строений. Парит над городом белоснежный кафедральный собор Святого Духа, что изначально являлся костелом женского монастыря бернардинок, а в 19 веке был отдан православной церкви. Напротив, на площади Свободы, среди советских послевоенных домов стоит главный католический минский храм — архикафедральный собор Девы Марии в стиле виленского барокко. А наиболее узнаваем, конечно, уже упомянутый неоготический Красный костел; он был построен на средства шляхтича Эдуарда Войниловича, который посвятил храм святым Симону и Алене — в память о своих рано умерших детях, потому-то и кирпич багровый — символизирующий горе безутешных родителей.
Еще один необычный неоготический храм Минска — Костел Святой Троицы на Златой Горке, куда мы забрели нечаянно: он неожиданно вырос посреди квартала, окруженный останками старого разрушенного кладбища. До вечерней службы было еще далеко, поэтому костел оказался закрыт, но в ответ на стук вышла радушная служительница, которая пустила нас внутрь и рассказала историю этого места: как еще в 14-м веке стоял тут деревянный храм, который сгорел дотла, отстраивался, снова горел, пока в середине века 19-го не возвели каменный костел, посвященный Святому Роху, спасшему, как считалось, город от эпидемии холеры. В советские годы храм переделали в зал камерной музыки Филармонии, поэтому церковный орган до сих пор стоит в алтаре, но десять лет назад здание наконец было возвращено римско-католическому приходу, поэтому вскоре должны и реставрацию завершить, и орган перенести, как положено, на верхний уровень над входом. Напоследок милая женщина даже вручила нам красочный буклет о костеле и, в общем, подтвердила своим примером рассказы о доброжелательности минчан.
Говорят, что все столичные пути приводят к Немиге — шумной улице, названной в честь реки, которая теперь упрятана в подземные трубы. До 70-х там, судя по старым фото, стояли красивые классические и барочные здания, а теперь лишь одна огромная бетонная коробка торгового центра. Во время войны как раз западнее Немиги находилось минское гетто, километр на километр, теперь же это район деловых центров и отелей, вызывающий сложные противоречивые чувства.
Зато неподалеку раскинулся изумительный Парк Победы — до недавнего времени он стоял заброшенный, а несколько лет назад был возрожден, так что сейчас это удивительное место, уникальное, где есть и нехоженые тропы, и вся необходимая инфраструктура, а также парковые скульптуры, уютные беседки, обилие тихих лавочек, березовые рощи, лодки на реке и фонтаны, порой бьющие прямо из-под земли. Тут Минск кажется особенно прекрасным. Наверное, таким он и запомнится мне навсегда. Запомнится пестрым осенним нарядом, алеющей калиной, что так и манит прильнуть губами, и бесконечной нежностью, от которой щемит сердце…
