В стародавние времена некий монах, любивший гулять по лесу, решил однажды вздремнуть прямо в чаще, утомившись после долгой прогулки, и привиделось ему, будто в земле скрыты серебряные слитки. А проснувшись и правда обнаружил кусочек руды. Монах отметил место, повесив на дерево рясу, вернулся домой и объявил о своем открытии. Тогда устремились в эту область десятки тысяч искателей удачи из Польши и Померании, Майсена и Словакии. Днем и ночью копали они руду, а вокруг Седлецкого монастыря росли лачуги, трактиры и лавки — целые горняцкие деревни, которые вскоре объединились в одно поселение, получившее название «Гора Рясы», по-чешски — Kutna Hora, а в немецкой традиции — Куттенберг. Во всем Чешском королевстве лишь Прага могла соперничать по богатству с молодым городом: в Кутна-Горе не просто добывали серебро, но и чеканили национальную валюту — гроши. Но даже самые богатые месторождения когда-нибудь иссякают… Войны разорили «сокровищницу Чехии», мастера разбежались, шахты стояли затопленные, и постепенно Кутна-Гора превратилась в заштатный провинциальный городок.
Однако нынешнее столетие неожиданно вернуло этому месту былую известность, сделав самым посещаемым и популярным у туристов после столицы. Привлекает их даже не аттракцион «спуск в штольни», хотя и такое здесь есть, а мрачноватая слава самого грандиозного в мире костехранилища — грандиозного не по масштабу, а по оформлению. Сорок тысяч скелетов — из них выложены четыре внушительных пирамиды, сделаны алтарные дароносицы, люстры и все убранство крипты католического Костела Всех Святых, что в пригороде Седлец.
Посетители, правда, часто впадают в крайности. Одни нарочито улыбаются в камеры, делая селфи на фоне черепов, и комментируют: «Готичненько!» Другие столь же показательно возмущаются сим «кощунством» и всем видом демонстрируют, как им дурно, будто перед ними полуразложившиеся смердящие трупы, а не отбеленные известью кости, превращенные в произведение искусства, которое определенно не заслуживает подобного отношения.
А меж тем, оссуарии отнюдь не являются чем-то уникальным: они существовали с незапамятных времен, от неолита до прогрессивного 19-го века, от Австрии до Австралии. При этом христианская церковь всегда относилась к ним совершенно спокойно — главное, чтоб останки находились ниже уровня земли, так что многочисленные могилы-костницы, расположенные среди жилых кварталов, были характерной чертой города в период позднего Средневековья. Помимо седлецкого костела очень известна также «Часовня костей» в португальской Эворе, церковь капуцинов на виа Венето в Риме, а рекордсмен — катакомбы Парижа с останками порядка 6 миллионов человек, там лежат Робеспьер, Паскаль и Перро. Колоссальность парижских захоронений не раз служила почвой для всяческих «теорий заговоров» вплоть до предположений о глобальном катаклизме, хотя причины возникновения европейских оссуариев, как водится, просты и прозаичны: нехватка мест и ликвидация кладбищ.
Подобная история произошла некогда и в Кутна-Горе. В конце 13-го века аббат Седлецкого монастыря Йиндржих привез с Голгофы немного святой земли и рассыпал по местному кладбищу. В те времена лучшей рекламы нельзя было и представить — тысячи людей желали быть там захороненными. Гуситские войны и эпидемии чумы также пополняли кладбище, так что с начала 15-го века пришлось выкапывать из могил старые скелеты, чтобы освободить место для новых захоронений. Извлеченные же кости складывали в усыпальнице готического собора, построенного посреди кладбища. Когда еще через триста лет монастырские земли и часовню купили князья Шварценберги, богатейший род Богемии, они наняли знаменитого резчика по дереву Франтишека Ринта, который и создал из «подручного материала» то, что мы видим сейчас: канделябры и дароносицы, люстру, составленную из всех костей человеческого скелета, и даже фамильный герб Шварценбергов с головой мертвого турка, которому ворон выклевывает глаза.
Смесь ужаса и восторга — аж чувствуется, как раздирают туристов эмоциональные противоречия. Смерть всех уравнивает и делает одинаково неприглядными — любому станет не по себе при виде черепов, которые будто бы неотступно следят за всеми своими пустыми глазницами, навечно оскалившись зловещими улыбками. Но если присмотреться, они напротив покажутся бесконечно печальными и по-своему прекрасными. На деле не черепа отталкивают и пугают живых, а осознание фразы, начертанной на стенах множества оссуариев по всему миру: «Мы были такими, как вы. Вы будете такими, как мы».
Хоть едут в Кутна-Гору в основном ради Костницы — пощекотать нервы, в нескольких километрах от нее, на другом конце города, есть нечто еще более значительное. Великолепный Собор Святой Варвары, может, и не поражает воображение так, как Вестминстерское аббатство или Реймсский гигант, однако, всё в нем необычайно хорошо и как-то… человечно. Вдохновленный, несомненно, французской архитектурой (все эти изящные пинакли, контрфорсы и аркбутаны), он относится к самым необычным готическим строениям Европы. Даже причина его возведения уникальна — богатые бюргеры затеяли строительство собора в пику своим соседям-монахам. Первым проектировщиком, кстати, являлся Ян Парлерж — сын строителя пражского собора Святого Вита Петра Парлержа. Интерьер тоже необычен, например, соборные фрески изображают не только библейские сцены, но и сюжеты из жизни горняков. По тем временам это было нарушение всех мыслимых канонов, зато — с какой любовью сделано! Людьми для людей.
Прозвучит, быть может, странно, однако этот собор, пускай и косвенно, тоже связан с темой смерти. Женщина, которой он посвящен, Варвара — великая, удивительная святая, ответственная за самый последний миг на земле, за то, чтобы человек не умирал внезапно, без покаяния. Она покровительствует всем, чье ежедневное существование связано с риском, потому горняки и посвятили свой собор святой Варваре. На протяжении веков в этом тихом городке как нигде знали цену каждому дню, его храмы и костница до сих пор напоминают — memento mori, carpe diem.
