Романтика революции

Рецензировать съемки передачи «Романтика романса», как правило, не принято. У этих концертов свой, давно устоявший формат, собственные задачи и правила. Записать подводки в хаотичной последовательности, сделать дубль, если вдруг певец разошелся с оркестром, добиваться красоты кадра и нужного режиссерам звука — всё это в порядке вещей. Даже артисты и коллективы тут в основном свои, проверенные. Так что приходить в этот монастырь со своим уставом, читай — ожиданиями и критериями, применимыми к прочим, традиционным концертам, просто некомильфо.

Но я всё же попробую набросать эссе об одной из передач, снимавшихся в минувшую субботу: больно уж интересной и интригующей была её тема, в буквальном смысле революционная — к столетию Октября. А поскольку «Романтика романса» давно уже открыта совершенно разным музыкальным стилям и носит межжанровый характер, то в отсутствие программки вполне можно было бы ожидать любой репертуар — даже пролетарские марши. Хотя это, конечно, поверхностное суждение. Ведь к столетию революции на десятках концертов играют самую разную музыку — Рославца и Мосолова, Мейтуса и Майзеля, Шостаковича и Прокофьева. Просто дело в том, что я те возвышенные марши как раз жду, уважаю и люблю — они будто из другой, альтернативной реальности, где всё еще могло получиться.

Однако именно в обсуждаемой передаче жанровая чистота оказалась сохранена и звучали преимущественно романсы — хрупкой предреволюционной поры, а также десятилетия после нее, аккурат до свертывания НЭПа. Ведь вскоре после этого романс был объявлен идеологическим врагом советской власти, а его исполнители и авторы карались по всей строгости закона. Их судьбы, отраженные в зеркале революции, и были в фокусе данного выпуска: например, графини Татьяны Константиновны Толстой — певицы и сочинительницы романсов, которая оставила нам такие лирические шедевры, как «Мираж» и «Я тебе ничего не скажу», слыла вокальной звездой эпохи, но была убита большевиками в собственном доме. Столь же трагична оказалась участь создателя знаменитого «Каравана» композитора Бориса Прозоровского — он не пережил роковой для многих 37-й год. Незавидна была доля и Оскара Строка, короля нового музыкального направления — романса-танго, жемчужиной которого была песня «Черные глаза». Оскар Давыдович дожил до глубокой старости, однако после злосчастного постановления о борьбе с формализмом его исключили из Союза композиторов за «безыдейность», а после кончины даже отказали в последних ритуальных почестях — никаких речей и оркестра…

На подобном фоне просто счастливчиком кажется мастер на все руки Яков Пригожий — композитор и аранжировщик, пианист и дирижер. Он прожил успешную жизнь и умер своей смертью, только вот очень скоро его песни и обработки стали считаться исключительно народными, как, скажем, «Ехал на ярмарку ухарь-купец», которую даже сейчас на некоторых концертах так и объявляют на манер Фроси Бурлаковой — «музыка народная, слова не знаю чьи, наверное, тоже народные». Но, несмотря на то, что двадцатый век катком прошелся по этим музыкантам, их имена и творения все-таки дошли до нас — все упомянутые романсы, как вы понимаете, звучали на концерте-съемке, а ведущие — Евгений Кунгуров и Екатерина Гусева — с почтением и любовью поведали истории их создателей.

Отголоски пресловутых революционных маршей тоже были слышны. В частности, в виде романса «Белой акации гроздья душистые» — не Баснера, нет, а в более старинной его версии, которую аранжировал некогда зять Римского-Корсакова — Максимилиан Штейнберг. С началом Гражданской войны его «перековали» в идеологически важные для каждой из сторон марши, причем распевали по обе стороны баррикад — только белые шли с ним смело в бой «за Русь Святую», а красные — «за власть Советов». Еще занимательней история популярного во время Первой мировой «Марша сибирских стрелков», также звучавшего на концерте. Он стал музыкальным прообразом гимнов сразу трех разных движений — махновцев, дроздовцев и дальневосточных партизан. Так что раскол расколом, а песня — одна на всех.

Хотя не везде царило такое единообразие — все-таки время стояло смутное, парадоксальное, потому и музыка его была на все лады: романс соседствовал с фокстротом, танго — с маршем. Не оттого ли на данном концерте выступали солисты, работающие в столь разных направлениях: оперная певица Екатерина Лёхина — обладательница премии Grammy и хрустального лирико-колоратурного сопрано; популярный мюзикловый артист — харизматичный Иван Ожогин, переигравший все знаковые и зловещие роли — Призрака Оперы, Воланда, графа фон Кролока в «Бале вампиров». Народный голос был представлен прекрасной Майей Балашовой, выделяющейся, как мне кажется, среди многих фолк-певиц своим красивейшим тембром и чрезвычайно убедительной артистичностью, с которой она не просто поет, но играет каждое произведение. И конечно, совершенно невозможно было бы представить эту передачу без солистки, которая все свое творчество, невероятный талант и саму жизнь посвятила служению романсу — Нина Шацкая просто заворожила зал своей необычайной красотой (Кармен, Наина и Любаша в одном лице!) и таким же голосом с особенными красками, в которых — чарующая тьма. А что касается баритона Владислава Косарева, тут я даже сомневаюсь, можно ли его однозначно «закрепить» за конкретным жанром — скорее он артист универсальный, виртуоз малых форм в самых разных музыкальных направлениях — оперетте, романсе, народной песне, эстраде 20-го века. Потому, наверное, и репертуар в этом концерте ему достался наиболее разноплановый — грозный марш сибиряков, чувственный романс «Две розы», а также легкомысленный, судорожно-ритмичный фокстрот «Джон Грей», и в каждом произведении ему удалось подчеркнуть уникальный характер, радикально меняя не только образ с настроением, но даже вокальную манеру.

Излишне упоминать, что публика экстатически принимала каждого артиста, правда, за этими восторгами не все, кажется, заметили важнейшего участника действия — симфонический состав Оркестра Минобороны. Легендарный коллектив (к слову, юбиляр — в этом сезоне отмечается его 90-летие), который нынешним качеством подготовки, звучания, дисциплины, безусловно, подчеркивает свою легендарность. А его начальник и дирижер Сергей Дурыгин стал для меня главным героем концерта — невозмутимый маэстро, с четким жестом и внятной мануальной техникой, бережно поддерживавший певцов и скромно остававшийся в стороне с понимающей улыбкой, когда их заваливали цветами. Среди всех военных дирижеров сегодняшнего дня именно Дурыгин, мне кажется, ближе всех к той высочайшей планке мастерства, что была установлена Валерием Халиловым.

Во многом именно благодаря оркестру съемки концерта прошли очень ровно и успешно от начала и до разудалого финала с ансамблем солистов, исполнявших самый известный романс из репертуара Вертинского — «Дорогой длинною». Вся оригинальная программа и в особенности этот завершающий номер оставили интересное послевкусие, словно от лирики поэта-эмигранта Григория Иванова: тут и грусть, и ностальгия, и нотка декаданса, но и свобода, и взгляд со стороны…

Это звон бубенцов издалека,
Это тройки широкий разбег,
Это черная музыка Блока
На сияющий падает снег.